Нам не надо миллиарды

— Привет, как дела? Кого сегодня увольнять будем?

— А тебе что, понравилось? Привет. Сегодня про увольнения слухов нет. Я тебе больше скажу: даже ситуация со скорым уходом Радаева тоже вроде как рассасывается.

— Что, Валерий Васильевич остается навеки? И мы никогда не дождемся Николая Васильевича?

— Что касается первого персонажа — это не мне решать, небожителю виднее. А что касается нашего великого госдепа, то он уже начал окучивать Балаково.

— Это зачем?

— Затем, что в Госдуму возвращаются выборы по одномандатным округам, а Балаковский округ — это наше всё. Вспомни, солнце наше там по процентам поддержки переплюнуло даже вечно поющего Кобзона.

— Ты хочешь сказать, что Николай Васильевич начал готовиться к выборам в Госдуму?

— Именно.

— Умно. Дальновидно.

— А кто руководитель? Кстати, о солнце. Говорят, он недоволен молодежной политикой.

— Это как? У нас что, есть молодежная политика?

— Ты не догоняешь. У нас есть молодежь, и есть ее политика.

— То есть ты о молодых и ранних — Фадееве, Нестерове, Гайдуке и иже с ними?

— Именно. Я тебе больше скажу: то, что солнце ими недовольно, — это только один штрих к портрету. А там всё многообразие красок. Говорят, внутри этого узкого круга достойнейших людей началась межвидовая борьба. Врут, что Нестеров жаловался на засилье Гайдука. Дескать, там помыслы корыстные, а я, белый и пушистый, в загоне. Николая Василевича не вижу, до тела не допущен...

— Это он клевещет. Александр Александрович — святой человек.

— Именно, и еще опытный менеджер. Так умело работает с рекламодателями, что те в ужасе разбегаются. Более того, он позволяет себе некорректное обращение с уважаемыми единороссами, которые не согласились петь в унисон.

— Это от юношеского максимализма.

— Может быть. И еще люди врут, что Николай Васильевич воспринимает всякие жалобы на Александра Александровича как личное оскорбление. И вроде как это всё не только личные отношения, но деловые тоже.

— Да, молодцы.

— Еще врут, что уже началась реализация госдепутатовских мандатов. Более того, есть покупатели.

— Знаешь, их проблемы. Любовь у них, бизнес или еще какое депутатское счастье — пусть они будут здоровы.

— Согласна.

— Что еще?

— Один мой знакомый доктор вернулся из столицы — ездил туда выбивать деньги на высокие технологии. Так вот, он пребывает в перманентном обалдении. У него там совершенно искренне стали интересоваться, зачем саратовскому здравоохранению деньги, когда наш ФОМС немереное бабло возвращает.

— Не поняла?

— Говорят, что Саухин вернул в Москву то ли два, то ли четыре миллиарда рублей.

— Это или 10, или 20 процентов бюджета ФОМС? Он... зачем это сделал?

— Подозреваю, что от большого ума и излишней честности. Не знаю, в курсе ли ты, но ФОМС медицинские учреждения проверяет. И если находит нарушения, то штрафует или забирает неправильным образом истраченные деньги. И у этих денег два пути — или в федеральный ФОМС, или обратно в региональное здравоохранение. Но второй путь более энергозатратен.

— И я всё равно не понимаю... У нас в медицине такое... такая... У нас что, все больницы-поликлиники отремонтированы? Везде приборов-медикаментов в избытке? Я удивлена. Более того, возмущена.

— Подозреваю, не ты одна. Но я тебе больше скажу: буквально вчера или позавчера главные врачи узнали, что с 1 ноября они работают по новому тарифу. Нет, приказ подписан в ТФОМС, как и положено, числа 30 октября, но до главврачей доведен в начале декабря.

— А это разве законно?

— Не знаю... Но думаю, что придраться будет сложно. Ты же прекрасно понимаешь, фигуры, приближенные к Радаеву, как жена Цезаря...

— Один последний вопрос. Как ситуация вокруг Грищенко? Всё так же плохо?

— Да нет, очередные слухи о скором наступлении фиаско в очередной раз затихли. Но есть одна засада.

— Ты о чем?

— Мелкое дело, но может случиться беда. Ты слышала, что в Юбилейном детский сад строится?

— Да, и вроде как его днями должны сдать в эксплуатацию. Туда кто только ни ездил. Вплоть до губернатора, который выполняет волю президента.

— Именно. Но засада в том, что у этого детского сада нет разрешения на строительство.

— Как это? А почему строят? Что, будут ломать? А как же указы президента? Я ничего не понимаю.

— Я тоже. Вообще-то это называется «административные барьеры». И за такие ляпы могут поплатиться местами высокие чины. Например, Горемыко. Или Гнусин.

— Я не устаю удивляться нашему руководству.

— А я некоторыми выдающимися личностями восхищаюсь. Говорят, Александр Соломонович Ландо собрался в Госдуму.

— А что, он бодр и активен. Хотя, с другой стороны, ему беречь себя надо. И нам тоже надо его беречь. А с чего это Александр Соломонович взял, что его возьмут в Думу?

— Слушай, не секрет, что узнаваемость у него зашкаливает, популярность тоже велика. Еще пара-тройка громких мероприятий с выходом на федеральные СМИ, и Госдума в кармане.

— То есть Александр Соломонович думает, что выбирает народ? Он чудесный!..

Источник: «Газета недели в Саратове» от 09.12.2014 года.