18+

Наше Всё. К 50-летию Вячеслава Володина. Часть 1

04 февраля 2014, 12:26

Вождь единороссов, византиец, кумир сельских женщин, талантливый государственный деятель, кремлевский мудрец — это все он — Володин, самый выдающийся саратовец новейшей истории. 4 февраля Вячеслав Викторович отмечает юбилей. Такая насыщенная жизнь, такая бурная карьера, такой невероятный взлет, а ему всего лишь 50. Это человек, который по-настоящему создал себя сам. И прорвался на кремлевский олимп не старым знакомством и землячеством с президентом. Он, кажется, единственный человек, который оказался возле Путина по своим личным заслугам.

Символично историческое совпадение. Уроженцем Хвалынского района, как и Володин, был Михаил Суслов, главный идеолог брежневской эпохи. Спустя четверть века его земляк занимает аналогичное положение в Кремле и отвечает за внутреннюю политику и идеологию государства. Примечательно, что сейчас находят много аналогий между брежневской и путинской эпохами. А в начале века выдающимся реформатором-государственником был губернатор Саратовской губернии Петр Столыпин. Володин тоже убежденный державник и патриот.

Культ матери

Вячеслав Володин родился в селе Алексеевка Хвалынского района. Это одно из красивейших мест на Волге в Саратовской области. Широта здешних волжских просторов словно повлияла на масштабность мышления и деятельности уроженца этой земли. Но если ум и был дан Володину от природы, то становление его как личности проходило в тяжелой закалке житейских испытаний. До четырех лет Слава прожил в Алексеевке и воспитывался бабушкой и дедушкой. Мать уехала на работу в другое село воспитателем детсада. Позже, когда Лидия Петровна там обосновалась, забрала сына и старшую дочь с собой в село Белогорное Вольского района. Там у нее родился младший сын. Мать работала учителем начальных классов. Она была учителем в классическом понимании этого слова: интеллигентная, внимательная, ответственная. Разные люди, которые знали семью Володиных, говорили одно и то же — Лидия Петровна была простая гостеприимная женщина, в их дом было приятно приходить, всегда чувствовалась сердечность и забота. Чувство ответственности и заботливости о близких (не только родственниках) передалось и Володину.

Любовь к маме, воспитавшего его, как личность, душевное осознание ее теплоты переросло у сына в культ матери, а еще — в культ учителя. К учителям и пожилым женщинам он всегда трепетно относился. У него возникло особое доверие к женщине. Он их даже несколько идеализирует. В откровениях, которыми Вячеслав Викторович поделился с одной из своих помощниц, ныне работающей в Саратове, он как-то сказал: «Женщины — они верные. Не предадут ради какой-то игры». Сейчас в Совете Федерации работает Людмила Бокова, сравнительно для этой должности молодая женщина, до этого работавшая учительницей истории в районном городе Балашове. Логике ее политическое продвижение не поддается. Как учительница может быть сенатором? Видимо, здесь у Володина произошло олицетворение культа учительницы. Может быть, она подсознательно ассоциируется с его матерью, которая тоже была провинциальной учительницей. Бокова не светится, не делает глупых заявлений, он ее словно бережет от нападок. Чего не скажешь о другой женщине из Саратова в парламенте — об Ольге Баталиной. Она, как комиссарка, всегда на передовой. И она, такое впечатление, нисколько не ассоциируется у Володина с женщиной, эта партфункционерка воспринимается, как инструмент, голос, трибуна, глашатай партии.

Неприхотливость

Учился Слава Володин поначалу ни так ни сяк. За ум взялся ближе к страшим классам. Пришло осознание того, что кроме себя самого, никто тебе дорогу в жизнь не даст. Нечего сидеть на шее матери. Тогда в 14 лет он пошел в совхоз и начал работать комбайнером. Стал учиться весьма неплохо, что позволило поступить в саратовский институт механизации без протекции и блата, которого у семьи просто не было.

Часто бывает, что люди, вышедшие в свет из нищеты, насытиться не могут тем, чего они были лишены в детстве. Володин не такой — одевается просто, недорого, но стильно. В командировках почти всегда в неброском пиджачке или курточке, в толстовке, реже в рубашке без галстука. Недостаток в вещах и прелестях жизни, не создал в Вячеславе культ вещей и еды. Я был свидетелем забавного эпизода. Володин пригласил саратовских ведущих журналистов на вечерний прием в пугачевском пансионате. Приехал туда и недавно назначенный губернатором Павел Ипатов. Известный саратовский сибарит, как бы между прочим, стал хвалиться своим пиджаком «Brioni», с самодовольно сыронизировал, что такие костюмы шьют на Малой Арнаутской улице. Володин иронию усугубил: «Вот у меня костюм от „Большевички“, я точно знаю, что он фирменный, его подделывать никто не будет». Раскрыл полу пиджака и показал ярлык известной с советских времен фирмы.

Его в те времена ближайший помощник Владимир Ханжов вспоминает о неприхотливости своего шефа. Когда Володин, будучи вице-губернатором, ездил по районам, никогда не заказывал себе особые апартаменты. Селился там, где положат. «Иногда бывало, что нас с ним селили в одной комнате. И я потом, когда он засыпал, уходил в другое помещение на диванчик, чтобы не будить его своим храпом, чтобы он мог выспаться после изнурительных поездок, — говорит помощник. — В еде он неприхотлив. Любит простую русскую кухню: солености, капустку, вареную картошку, кислое молоко. К деликатесам равнодушен». К автомобилям он тоже безразличен. По районам часто перемещался на «Волге». Мне он как-то в одной из наших бесед про свою одежду и транспорт сказал: «Дело не в транспорте, на котором ты ездишь, а в том, что чем ты занимаешься. Дело не в форме, а в содержании».

Первая победа

О детском этапе жизни Володина известно немного. Сам он не распространялся. Его общественная жизнь начинается с учебы в институте. Там он сразу показал себя активистом. Был комиссаром в студотряде. Потом возглавил профком вуза. Там он обрел своих друзей — Петра Глыбочко, Валерия Пономарева и Юрия Заигралова. Все они работали в профкоме «Механизации». Он всегда их приглашал к себе в саратовский дом, когда работал в Саратове и когда приезжал в командировки из Москвы. Сейчас поддерживает дружеские отношения только с Глыбочко, который ныне возглавляет Сеченовскую медицинскую академию. Пономарев, работавший исполнительным директором «Саратовского радиотелевизионного передающего центра», в умер в 2007 году, а Заигралов как-то отошел и возглавляет администрацию Петровского района.

В конце учебы начались перестроечные времена, демократизация. И в 1990 году аспирант Володин решил попробовать себя на выборах в горсовет. Столкнулся с первыми проблемами. На себе испытал то, как власть, которая не желает тебя видеть в своих рядах, ставит препоны. Только с третьего раза ему удалось зарегистрироваться. Тогда еще не придумали механизмов фальсификации и тотального использования админресурса, которые стали применять власти позже. Сегодня бы Володин без протекции ни за что бы не выиграл выборы в Саратовской области, как все те, кого не делегирует на выборы партия власти. Каким бы талантливым и эффективным ты ни был — дорога во власть тебе заказана, если ты не в обойме. Но тогда сила духа и воля к победе приносили результаты. И на выборах Володин получил более 50 процентов голосов. Один из самых молодых депутатов, ему было 26 лет. Первые выигранные выборы, первая победа. Так начинается путь политика, которым теперь многие восторгаются. Начинается стремительный карьерный рост. Уже через шесть лет Володин становится вице-губернатором. Но это потом, а пока его ждут бурные вихревые события.

Неистовый трудоголик

В 1992 году мэр Саратова Юрий Китов, с которым Володин некогда познакомился, приглашает его к себе управляющим делами администрации. Это вызвало удивление в политических кругах. Депутаты того госсовета вспоминают, что этот паренек с черными усиками, с которыми он казался старше и солиднее, был у них незаметной фигурой. Со всеми имел ровные отношения. Присматривался, набирался опыта. И тут сразу такая должность, куда попадает только прожженный аппаратчик.

Из-за молодого возраста и неопытности Вячеслав поначалу чувствовал себя неуютно и неуверенно. С ним работали маститые дядьки, и многими из них он командовал. «Первое время я, конечно, комплексовал, — признавался Володин. — Особенно из-за того, что вокруг были коллеги в два раза старше по возрасту. В Саратове шесть районов, и в каждой администрации тоже были управляющие делами: старые кадры, очень опытные люди, настоящие „зубры“. Все они напрямую замыкались на мэрию. Для того чтобы давать им какие-то поручения и требовать, необходимо было самому досконально знать сущность вопроса. Приходилось очень много читать, учиться, встречаться с теми, кто раньше занимал эти должности». Так он и дальше поступал всегда. Потому что карьера развивалась быстро, и порой он не успевал подготовиться к новой работе, к новой стезе. И проходилось все схватывать с колес.

Тогда в мэрии, чтобы утвердиться и завоевать авторитет, Володин решил взяться за дисциплину. Бывший его товарищ по думе, а ныне ярый оппонент Вячеслав Мальцев вспоминает: «Вячеслав всегда приходил на работу раньше всех. Может быть, раньше только Китов, который по привычке, выработанной с птицефабрики, приходил в мэрию раньше семи часов. Остальные же чиновники подтягивались значительно позже. Так вот Вячеслав брал список сотрудников, выходил к входу и отмечал, кто когда приходил на работу. Тех, кто опаздывал, вызвал к себе и отчитывал. После этого его стали бояться».

Сам Володин уже тогда проявил себя как трудоголик. Обычный его режим работы, который заведен и в Москве, перешел из Саратова: «Приходишь к половине восьмого утра и до 10-11 часов вечера», — говорил он. Невероятная работоспособность его удивляла всех. Ханжов вспоминает о периоде работы в областном правительстве: «Мы поднимались с ним в пять утра, уезжали на Кумысную поляну, пробегали несколько километров. Он порой подойдет к дереву, обнимает его и впитывает его энергию. А потом шли на работу».

Бывший вице-губернатор Владимир Марон вспоминает: «К Вячеславу Викторовичу отношусь очень уважительно по его труду, по тому, как он работает. Когда он был в Саратовской области, да и в Госдуме потом, сколько раз я видел, он работал больше всех: у него не было ни начала рабочего дня, ни конца. Вот простой пример. Мы жили в одном доме на Челюскинцев, возвращаемся с ним вечером с работы, часов в десять-одиннадцать, могло и двенадцать часов быть. Я пришел и упал, уснул. В семь утра идем с ним на работу, он мне рассказывает, что еще до четырех часов ночи дома рассуждал: „Вот это неправильно сделано, надо было так-то сделать“. И такой распорядок у него был практически каждый день».

А выезды в районы выматывали все его окружение, но только не его самого. Ханжов рассказывает, что когда была предвыборная кампания Володина в Балаковском одномандатном округе, он сделал невероятный марш-бросок, проехав за две недели 17 районов. В среднем — один район в день. В каждом из них три встречи: одна — в районном центре, две других — обязательно в селах. Иногда вдобавок к этому еще и прием жителей. Когда он был вице-губернатором и депутатом Госдумы, во время визитов он объезжал по три-четыре района в день. Когда видел, что некоторые помощники и сопровождающие его журналисты измотаны, он отправлял их домой, а сам ехал дальше. Здесь надо учитывать, что люди, которые его сопровождали, интенсивной физической и умственной работой не занимались, он же еще и выступал до двух часов, осматривал объекты, давал поручения. И теперь, работая в Москве, его распорядок примерно такой же. Ночью он читает недочитанное, осмысливает полученную за день информацию, планирует следующий и будущие дни. И с раннего утра опять на непрекращающийся в его жизни марафон.

Как-то на мой вопрос, что помогло ему тогда выжить в тяжелых условиях в Москве, он ответил: «Когда приходишь на работу, о многом забываешь, и это помогает адаптироваться». Многие задаются размышлениями: «Ведь так интенсивно работая, он скоро выдохнется. Организм же имеет свой заряд, и он изнашивается». Но в этом его уникальность как человека. Я уверен, что если вдруг Володин лишится необходимости так работать, он быстрее сгорит.

И все-таки такой режим его рано или поздно изматывал. «Однажды он с женой и дочерью поехали на отдых. Я их сопровождал, — вспоминает Ханжов. — Все купаются, ездят на экскурсии, а он все время спит, отсыпается». Единственное любимое занятие, где он может отвлечься от дел — это охота. Это главное его увлечение помимо политики. Он ходит на охоту, преимущественно когда приезжает в Саратов. Он ищет для этого время, но его зачастую не остается. Я дважды был свидетелем, когда он в первый раз вместо открытия охотничьего сезона поехал с осмотром в Вольск, второй раз он после визита в один из заволжских районов хотел поохотиться на волков, но уже смеркалось, и охота сорвалась. А ведь мог народ, на радость всем, пораньше распустить и умчаться в степь.

Мэрские времена

Но вернемся к началу чиновничьей карьеры Володина. «Вячеслав Викторович всегда был строгим руководителем, — вспоминает ректор СГСЭУ Сергей Наумов, в то время работавший в мэрии. — Мог жестко, но без крика поговорить с нерадивым чиновником. Держал под контролем всю зону своей ответственности и всегда следил за исполнением заданий. Но в то же время не чурался помочь тому, кому было тяжело справиться с поручением. Я работал помощником мэра. Как-то раз нужно было собрать Китова в командировку в Москву. А я пришел в мэрию городским мальчишкой, многих бытовых вещей не умел. Так вот Володин, имея сельскую сноровку, помог мне упаковать и завязать коробку с вещами и продуктами. Потом Китов хвалил нас за то, что мы так все собрали, что ничего не развалилось за время пути и жизни в столице. Сам Володин, став управляющим делами, все в мэрии организовывал четко. В какой-то мере он был архитектором команды Китова и Аяцкова. Рекомендовал им многих людей. Он грамотно применял профессиональные и личные особенности тех людей, с которыми общался. Даже оппозиционеров мог включить в свою систему, делая их контролерами каких-то направлений. Работа с социумом была им умело построена. Свой недюжинный талант организатора и коммуникатора он проявлял и на всех следующих своих местах работы».

Мирное существование в мэрии продлилось недолго. К лету 1993-го команда мэра была расколота. Китов тяготел к Верховному Совету, депутатом которого был, а его первый зам Дмитрий Аяцков, имевший волчье чутье, ориентировался на Ельцина. ДФ, как тогда прозвали будущего губернатора, начал усиливаться, и интриганы стали наговаривать на него Китову. В результате между ними произошла свара. Администрация Саратова раскололась на два лагеря — аяцковских и китовских. Наступило двоевластие. Интуитивно отстранившись от грязной, доходившей до криминальных разборок борьбы за власть в мэрии, Володин мудро решил переждать политическое лихолетье в вузе. Он ушел из мэрии, и занялся преподавательской деятельностью в Поволжском кадровом центре (сейчас Поволжский институт управления — авт.), где дослужился до профессорского звания. Кандидатскую диссертацию защитил еще в аспирантуре — тогда некоторые политики и чиновники писали свои диссертации сами. «Китов и его доверенные люди сделали все, чтобы драматизировать уход Володина», — говорит Наумов, намекая на угрозы и давление, ведь увольнявшийся чиновник определился в поддержке Аяцкова.

В том же году Дмитрий Федорович, чтобы политически укрепиться, решил баллотироваться в Совет Федерации. Это был пик борьбы в мэрии, потому что Китов тоже захотел стать сенатором. Аяцков предложил Володину возглавить предвыборный штаб, и тот согласился. Таким образом, он впервые попробовал себя политтехнологом и приложил большие интеллектуальные и организационные усилия к победе Аяцкова. Позже он не раз обкатывал свои политтехнологические приемы и методы на территории Саратовской области, а потом и по стране. Сейчас, согласно последнему рейтингу «Общей газеты», первый заместитель руководителя президентской администрации является лучшим политтехнологом России, и это, бесспорно, так.

«Володин более серьезная, глубокая и многогранная фигура, чем Аяцков, — считает Наумов. — Он был мозгом и движущей силой штаба, главным коммуникатором. Мы работали в подвале дома возле Детского парка (спустя шесть лет Володин вновь будет вести предвыборную кампанию в столь же стесненных условиях, но уже в Москве. — авт.), он вел план проведения мероприятий, и они всегда выполнялись под его руководством четко. И в том, что победил Аяцков, — большая заслуга Вячеслава Викторовича».

Работа в штабе Аяцкова стала причиной нападения на него. Однажды декабрьским вечером он шел со своей женой Викторией из дома. На них напали двое подонков. Супругу не тронули, но будущему государственному деятелю нанесли множественные удары, и он серьезно пострадал. По характеру нападения (это не было ограблением или случайным хулиганством) — типичный политический заказ. Время тогда было лихое, и возле власти копошились криминальные авторитеты, которые, не задумываясь, выполняли заказы своих властных покровителей. Дело, как водится, затерли, никого не нашли.

Тогда политическая карьера Володина могла в первый раз оборваться. Но победила партия Аяцкова, он выиграл выборы вместе с губернатором Юрием Белых, который также был избран в Совет Федерации. Окончательная победа закончилась кровью. Китов, не стерпев поражения на выборах в СФ, по официальной версии, покончил собой, застрелившись из охотничьего ружья.

Дума о власти

На политическую авансцену Володин выходит после выборов в областную думу в 1994 году. Туда он был избран по списку организации «Союза офицеров запаса», хотя никаким военным он не был, что стало потом поводом для усмешек: беспогонный офицер. Однако, закончив военную кафедру, он формально был офицером запаса. Тогда Володину опять повезло. Как вспоминает Мальцев, первым по списку шел председатель «Союза» Николай Семенец. Но он также баллотировался по одномандатному Октябрьскому округу в Саратове. У него не было достаточных средств и админресурса. Володин включился в организацию его кампании и буквально вырвал победу у ближайшего соперника — Семенец победил с отрывом в несколько голосов.

«Союз офицеров запаса» был создан при поддержке Аяцкова, как противопоставление группе нового противника — губернатора Юрия Белых. Потом именно эта организация выдвинула его в губернаторы. В результате выборов Володин стал вице-спикером и главной опорой Аяцкова в парламенте.

Вячеслав Мальцев написал в своем блоге о том периоде: «В целом, Володин был очень хорошо обучаем, то, что считал правильным, он впитывал от окружения, в те годы он не зазнавался. Я думаю, что именно облдума первого созыва сделала Володина тем, кем он стал. Он понял азы управления, он понял, каким образом нужно воздействовать на парламент, как можно манипулировать людьми, как правильно расставить их в своём окружении и т.д.»

Молодой политик быстро организовал проаяцковскую группу депутатов вокруг себя и оказался даже более влиятельным, чем метущийся между двух лагерей политически пассивный спикер Александр Харитонов. Именно опираясь на поддержку подконтрольной облдумы, Аяцков начал атаку на губернатора Юрия Белых.

В результате борьбы с Белых, Аяцков в 1996 году становится губернатором. «В его назначении решающую роль сыграл опять же Володин, — считает Наумов. — Тогда за губернаторство боролись многие — Харитонов, Давыдов, Родионов (ныне хозяин баскетбольного клуба «Автодор», — авт.). Но предложение стать губернатором на очень высоком уровне, одним из близких людей Ельцина было сделано Володину. Вячеслав Викторович приехал в Москву на собеседование, но вместо согласия сказал: «Я еще молодой и пока не готов стать губернатором. Предлагаю сделать им Аяцкова».

Мастер политического айкидо

Новоиспеченный губернатор оценил поступок своего соратника, и тот становится вице-губернатором. Ему едва исполнилось 32 года. Карьера в дальнейшем всегда будет опережать его возраст. Слишком молодой вице-губернатор, очень молодой вице-спикер Госдумы, молодой генсек партии «ЕР». «Мы договорились о тех ролях, которые были расписаны между нами: он человек, который принимает политические решения, я нахожусь на хозяйстве, — рассказывал мне Вячеслав Викторович в начале 2000-х. — Я три года был вторым человеком в области, но я никогда не лез на экраны красоваться, не бежал резать красные ленточки, я просто делал то дело, которое положено было делать».

«Володин никогда не подводит человека, у которого работает, — говорит Наумов. — Для него понятие руководитель — серьезная дефиниция. Он досконально исполняет то, что ему поручили. Аяцков был губернатор-фейерверк, непредсказуемый, а Володин пахал. Его бросали туда, где было сложно. Он быстро изучал проблему, подбирал команду и начинал работать. По знанию темы со специалистами общался на равных». «Зубы сожмет и работает, — рассказывает от шефе Ханжов. — Никогда про Аяцкова, пока у него работал, плохого слова не говорил».

Для Аяцкова стихией была публичная, эпатажная политика. Он бросался просторечными афоризмами и перлами, как боярин объезжал свою вотчину, чтобы устроить показную взбучку в районах, показать, кто в области хозяин. Осмотрев владения, он со свитой шел на банкет, главный тост на котором придумал лично ДФ: «Как жа-ахнем!». Володин был ему противоположность — он занимался хозяйством: курировал газификацию области — главный проект той власти, строительство, энергетику, дороги и прочие экономические сферы. Вел себя жестко, но не сибаритствовал, не «жахал» с местной властью, а требовал четкого исполнения указаний. Не щадил ни себя, ни людей.

Позже он мне признается: «За большинство дел, которые я делал, мне не стыдно. Есть ошибки, недоработки. Я где-то упускал человеческий фактор. Например, считал, что надо сдать к 31 декабря 3000 км газопроводов, и шел к этой цифре при верховенстве проблемы перед человеческим фактором. А сейчас я это пересмотрел. Сейчас я со своими подчиненными больше учитываю человеческий фактор, при этом по-прежнему жестко спрашиваю с них». «Да, человек он жесткий, но отходчивый, — рассказывает Ханжов. — Нашумит, но потом покается, если человека зазря обидел. Первым позвонит, извинится за грубость».

Володин быстро набирал свою команду, которая будет сопровождать его по жизненному пути. Начал расставлять своих людей в районах. Например, его назначенец глава родного Хвалынского района Валерий Радаев в конце концов по протекции Володина станет нынешним губернатором. Многие и до сих пор занимают высокие должности в вузах, федеральных структурах, парламентах.

Вице-губернатор быстро начал набирать политический вес, а контроль ситуации на местах и поддержка хозяйственников позволили стать весьма влиятельным человеком. Занимаясь лоббированием областных проектов, ему часто приходилось выезжать в московские ведомства, где он также заводил нужные знакомства.

Но недоброжелатели считают, что не только активность, эффективность и высокая работоспособность возвысила Володина. В это время у него появилось прозвище Византиец. Одни считают, что его так прозвали за интриги и изворотливость, другие считают, что он мастер небанальных, непредсказуемых многоходовок, которые он всякий раз интуитивно и логически просчитывает наперед. Вячеслав Мальцев цитирует его слова: «Для политика главное — это умение держать удар, умение ждать и умение идти до конца». Он не раз показывал, что умеет виртуозно обыгрывать своих соперников и конкурентов. Он мастер политического айкидо, когда, не нанося прямого удара противнику, а перенаправляя его энергию и действия, подкашиваешь и выбиваешь с поля боя.

За три года второй человек в губернии укрепился настолько, что представлял реальную угрозу власти Аяцкова. Губернатор увидел в нем конкурента. Тому способствовало то, что приглашенная Аяцковым имиджмейкерская компания «Николла М» провела социологическое исследование в регионе и установила, что авторитета и популярности у Володина больше, и люди будущее области связывают с ним. Естественно, главному в губернии это не понравилось. Он перестал Володину доверять, начал принимать несогласованные с ним решения, а его предложения все чаще игнорировать. Правительство перестало быть слаженной командой. Разлад был очевиден, а уход Володина неизбежен. Началось нарастающее выдавливание вице-губернатора из власти. Это были и аппаратные подлянки, вроде отключения в его кабинете малой АТС (спецсвязи), и серьезные угрозы. Например, угрожали его дочери Светлане. Ближе к концу отношений Аяцков назначил Володину встречу, чтобы достигнуть новой договоренности. Однако на переговоры приехал местный олигарх Роман Пипия. Он входил в Семью Аяцкова, был связан с криминальным миром и выполнял особые получения Папы. После этого наезда стало очевидно, что опальному чиновнику оставаться в Саратове просто опасно.

Но Аяцков, выдавливая Володина из области, не мог предугадать, что этим самым он начертал свое печальное будущее, а своего безработного конкурента, напротив, направил на тот путь, который привел его на кремлевский олимп власти. Возвышение Володина обратилось падением Аяцкова. Он был отставлен с позором после возбуждения в отношении него уголовного дела. Дело потом замяли, но власти лишили, а особняк в Октябрьском ущелье конфисковали. ДФ тогда сделает роковое признание: «Самой большой своей ошибкой я считаю то, что привел Володина к власти». Когда этот сдутый титан получит место ректора ПАГСа, он дойдет до унижения и станет заискивать перед Володиным, вознося ему хвалебные речи. Но это случиться спустя много лет. А пока Володин столкнулся с дилеммой: оставаться в Саратове и быть раздавленным — Аяцков тогда был всемогущим региональным ханом, мог растоптать человека, или уезжать в никуда. Поражение в Саратове обернулось большой удачей. Эта политическая драма стала подарком судьбы — если бы Володин тогда отказался переехать в Москву, он бы никогда не стал государственным деятелем такого масштаба.

Москва слезам не верит. Период выживаемости

В Москву его приглашает столичный друг Сергей Ястржембский, бывший пресс-секретарь Ельцина. Теперь он участвует в создании нового политического проекта «Отечество» под патронажем Лужкова. Володин познакомился с мэром Москвы, когда тот приезжал в Саратов. Они друг другу понравились. И теперь он принял к себе даровитого саратовца и назначил его заместителем начальника предвыборного штаба «Отечества» на выборах в Госдуму (позже оно объединилось с движением Шаймиева «Вся Россия»).

Начался самый необустроенный период жизни Володина. Был 1999-й, постдефолтный год, когда многие люди переживали тяжелые времена. Среди них оказался и изгнанник из Саратова. Тогда он, чтобы прожить, стал параллельно с выборами заниматься бизнесом, тот капитал, который он тогда заработал, позволил обустроить на достойном уровне свою дальнейшую жизнь. А пока, приехав в Москву, ему негде было даже остановиться. Ханжов, единственный на тот момент помощник, кто поехал с Володиным в неизвестность, вспоминает, что их приютил в своей квартире партийный товарищ. Автомобиля не выделили, поначалу приходилось ездить на метро. Потом другой товарищ дал старенький «Saab», да и то им не всегда пользовались. Работать приходилось в начале в стесненных условиях. Местом работы тогда был... подоконник. На нем Володин с Ханжовым придумывали тактику предвыборной кампании, писали планы мероприятий. Питались, как говорится, чем придется. «Были моменты, когда грусть находила до такой степени, что хотелось взять и все бросить, — признавался мне Володин в одном из своих ранних интервью. — Ведь у меня было все в Саратове, что можно пожелать человеку: работа, положение, бытовая устроенность. Теперь понимаешь, как я рисковал».

Но после выборов их жизнь стала налаживаться, наконец-то пришел достаток. Несмотря на травлю, которая была устроена центральными каналами, лужковское «Отечество — вся Россия», ставшее соперником официальной партии власти «Единство», хоть и не достигло желаемого результата, но показало себя достойно. Володин стал депутатом Госдумы и первым заместителем лидера фракции. Через два года руководитель фракции «ОВР» Евгений Примаков под давлением администрации президента — слишком был своенравен — решил уйти из активной политики и предложил вместо себя своего зама. До это он год готовил свой уход и тогда сказал, что уйдет, как только подготовит преемника. Говорят, что Евгений Максимович по-отцовски относился к Володину, начинающему путь федерального политика. Вячеслав Викторович прислушивался к мнению и внимал советам Примакова, которого считал настоящим государственником, таких же взглядов придерживался и сам Володин. Так как ученик Максимыча всегда все схватывал на лету, долго учиться государственным делам не пришлось. И когда Примаков окончательно решил уйти, он предложил Путину вместо себя Володина. Президент первый раз встретился с малоизвестным ему саратовцем и одобрил его кандидатуру.

Генсек

Но руководителем фракции Володин пробыл всего лишь три месяца. После того как искусственно объединили «ОВР» и «Единство» в «Единую Россию», началась новая волна интриг и борьба за мандаты и должности. Единовцы вытесняли овээровцев. Володин стал вице-спикером Госдумы и первым заместителем руководителя объединенной фракции «ЕР». Но внутрифракционная борьба продолжалась и дальше. Противостояние вышло на уровень личного соперничества между Борисом Грызловым и Володиным. Спикер Госдумы и тогдашний генсек партии в 2004 году хотел удалить из федеральной политики своего быстро набирающего политический вес конкурента и задвинуть его в губернаторы. Такой шанс представился, когда нужно было убирать Дмитрия Аяцкова. Тогда казалось, что судьба Володина решена, он перестанет быть федеральным политиком. И он сам думал так, потому что где-то в это время мне сказал, что пойдет в губернаторы.

В Саратовской области этого с нетерпением ждали, поскольку экспрессивный Аяцков всем уже опостылел, а у Володина был высокий рейтинг доверия. «Для области было лучше, если Вячеслава в свое время поставили губернатором, — признается Марон. — Он бы сам работал, и все бы работали. Он бы сформировал эффективную команду». Но Саратовской области опять не повезло, зато повезло ее выдающемуся уроженцу.

Говорят, ему тогда помог Владислав Сурков, который пришел к президенту и уговорил поговорить с Володиным с глазу на глаз. Путин согласился, взял его к себе на борт самолета и во время длительного перелета в латиноамериканскую страну побеседовал. Это был судьбоносный момент. Если Володин Путина и не очаровал, а он такого своим обаянием и убедительностью добиться может, то явно понравился ему. Володина оставили в Москве, а вскоре сделали секретарем президиума генерального совета партии. Его называли по-привычному — Генсеком, как бы подчеркивая, что он вошел в Политбюро государства.

Борису Грызлову только и оставалось, что иронично посмеиваться над ним: «Он у нас златоуст», — как-то раз в 2010-м году сказал спикер Суркову, слушая в президиуме речь Володина. Златоуст переговорил их и пошел на повышение, Грызлова же более не слышно и не видно. То же самое произошло и с Сурковым. Володин обыграл своего конкурента в два хода. Сперва обставил идеологически: предложил Путину свежую и спасительную идею «Народного фронта» взамен «забронзовевшей» «ЕР». Затем обскакал на бюрократическом поприще: стал руководителем аппарата премьера Путина и неофициальным руководителем предвыборного штаба. Формальным начштаба был Говорухин, которого, понятно, использовали исключительно как бренд. А после выборов президента произошла рокировка с Сурковым. Теперь пришло время в душе иронизировать над Грызловым и Сурковым Володину.

Источник: интернет-газета «Четвертая власть».



Добавить комментарий