Грант на патриотизм

На днях, со слов нового министра информации и печати области Натальи Линдигрин, стало известно, что с будущего года областная целевая программа информационного партнерства регионального правительства со СМИ станет подпрограммой некоей государственной программы... Что это означает на деле, еще предстоит узнать. Министр заверила, что к работе над «идеологическим насыщением» программы будут приобщены руководители местных СМИ. Времена, когда советская номенклатура содержала скопом всю прессу с телевидением и потому не должна была задумываться о любви по взаимности, безвозвратно ушли в прошлое. Современный расклад медийного рынка предполагает, что бесплатно о власти журналисты пишут, в основном, когда хотят ее критиковать. Для того, чтобы информация о деятельности законодательной или исполнительной власти обрела необходимые стереоскопический объем, краски и насыщенность, существует система грантов. О том, как грамотно инвестировать в имидж многострадальной Саратовской области, размышляет автор «Взгляда-онлайн».

Пенза Самаре не указ

Платить по грантам иногда получается дешевле, чем содержать пул собственных СМИ. Предыдущий министр печати области Роман Чуйченко как-то даже назвал это «ритуальной жертвой журналистскому сообществу». Однако далеко не везде подобная практика прижилась и развилась. Экспресс-анализ официальных правительственных сайтов соседних регионов показал, что в разных областях и к этой проблеме подходят по-разному.

Например, в правительстве Волгоградской области министерство печати и информации работает примерно по нашим, саратовским лекалам. Формируется система грантов с перечнем тем на год. На каждую тему выделяются четыре гранта: один первой категории (на 250 тысяч рублей) и три гранта второй категории (по 125 тысяч). Темы такие: развитие местного самоуправления, культуры, социальной сферы (образование, здравоохранение, социальная защита, молодежная политика, спорт, туризм), экономическое развитие области, добрососедство (межнациональные отношения), пропаганда здорового образа жизни, популяризация ценностей семьи, материнства и детства, деятельность правоохранительных органов. В сумме расходы небольшие, совсем несоизмеримые с нашими двумя десятками миллионов рублей.

В Пензе департамент общественных связей и массовых коммуникаций с программной деятельностью решил сильно не утруждаться и провел отдельные конкурсы всего по четырем темам: на лучшее освещение деятельности Арбитражного (почему-то...) суда области, на лучшую серию работ под девизом «Служба Отечеству: долг, честь, традиции», на лучшее освещение проблем инвалидов и вопросов формирования законопослушного поведения участников дорожного движения. Вряд ли можно отнести к местной инициативе опубликованное на сайте положение о Всероссийском конкурсе на лучшее журналистское произведение года.

Загадкой осталось, как строит информационное сотрудничество с журналистами правительство Самарской области. Создалось впечатление, что местных идеологов эта проблема совсем не интересует. По крайне мере, в перечне функций департамента информационных технологий и связи о каком-либо сотрудничестве со СМИ речь вообще не идет, а другого похожего ведомства там нет. Контрольный звонок коллегам в Самару подтвердил: если местные журналисты и сотрудничают с властью, то как-то совсем беспрограммно...

Откровенно равнодушным можно назвать и отношение к местным СМИ ульяновских правительственных чиновников. На родине Ленина нет не только никаких грантов с программами, там нет и ведомства, отвечающего за состояние умов и настроений в медийной среде.

А вот в Нижнем Новгороде профильное ведомство есть: называется оно министерством информационных технологий, связи и средств массовой информации. Отвечает за многое, в том числе за «формирование и продвижение положительного имиджа Нижегородской области в РФ и за рубежом посредством региональных, федеральных и зарубежных средств массовой информации». Однако механизмы формирования этого имиджа остались тайной за семью печатями. Вряд ли к ним можно отнести фестиваль «Социальный иNNтернет» или конкурс «Наследие земли Нижегородской», ориентированные не столько на СМИ, сколько на некоммерческие организации. Справедливости ради следует заметить, что у тамошнего правительства есть собственное телевидение — государственная областная телерадиокомпания «ННТВ». Возможно, это многое объясняет.

Как бы то ни было, а, выражаясь по-нижегородски, «организация освещения хода и результатов реализации важнейших федеральных и региональных социально-экономических программ» — проблема серьезная, и любые попытки обойти ее стороной чреваты издержками для «положительного имиджа». Вот о нем хотелось бы отдельно.

Сюжет без эффекта

В саратовской программе информационного партнерства власти и СМИ про имидж тоже есть. По мнению Натальи Линдигрин, эта номинация «позволяет подвести под нее достаточно широкий спектр проектов изданий, в том числе по сохранению историко-культурного наследия области». Резонно спросить: на что работают и какие цели преследуют остальные номинации, в которых чеканно отпечатались такие важнейшие понятия современности как «стабилизация», «модернизация», «инновации»? На тот же имидж, надо полагать, на что же еще? Кстати, номинации эти, слегка корректируемые, уже не первый год кочуют из программы в программу. Другой вопрос: кому адресуются многочисленные оплаченные из бюджета сюжеты и репортажи о визитах руководства области в цеха и райцентры, на поля и стройплощадки? Если для подрастающего поколения, то «детство и юношество» ничего этого не смотрит (а уже тем более не читает). Ну а взрослые если и видят, то чаще раздражаются, чем восхищаются откровенной демонстрационностью мероприятий. Иногда создается впечатление, чо со времен выпусков киножурнала «Новости дня» (выходил с 1944 по 1992 годы пять раз в месяц), ничего не изменилось: то, что по полям теперь гуляет не секретарь обкома, а губернатор или один из его замов, сути-то не меняет. И получается, что «ожидаемый эффект» от формально реализованной грантовой заявки на каком-то бюрократическом перекрестке случайно разошелся с заявленной целью.

Так что, когда речь зайдет об «идеологическом насыщении» новой программы, совсем не лишним будет вернуться к разговору и о финансировании информационного сотрудничества. Предыдущая программа демонстрировала странную диспропорцию: на гранты всех интернет-изданий области министерство выделило всего один миллион рублей против 16 миллионов 173 тысяч (!) — на программы телевидения и радио. И это при том, что всевозможные перекрестные социсследования показывают: совокупное доверие российских медиапотребителей к телевидению и газетам сейчас составляет не более 35 процентов, в то время как интернету доверяют уже 40 процентов населения. Он в меньшей степени подвержен государственному контролю, возможно поэтому ему меньше доверяют официальные органы.

Так как же тогда «формировать положительный имидж» (кстати, почему все же не образ)? Гораздо проще, чем кажется. Для этого не надо меряться патриотическими чувствами к городу и губернии, большой или малой родине. Хотя это тренд, а инояз нас ко многому обязывает. Все мы понимаем, что глубина сыновних чувств измеряется не частотой упоминания о них в речах, статьях и всевозможных комментариях. И уж тем более не заклинаниями типа «все хорошо, а завтра будет лучше». Представляется, что было бы вполне достаточно, если бы о том, как сегодня живется в Саратове и Балакове, Алгае и Пугачеве, рассказывали сами люди. Если бы от них самих мы узнавали, что в селе появилась чистая вода, что отремонтирована школа или детский сад, что они сами приняли решение создать некоммерческую общественную организацию или военно-патриотический клуб, что по заброшенной земле наконец-то прошелся трактор, потому что заработало новое предприятие. Чиновники с депутатами пусть тоже будут, но в качестве комментаторов, а не главных героев.

Пусть с помощью журналистов и привлекаемых ими специалистов молодые люди из областного центра узнают, сколько в области районов и климатических зон (не знают!), и что гордиться можно не только достопримечательностями с мемориальными табличками и памятниками, но и человеческими судьбами, горой, рекой, лесом, заброшенной усадьбой и связанным с ней историческим анекдотом. Все это вполне можно отразить в номинациях новой программы информационного сотрудничества власти и журналистов.

На это редакциям действительно нужны средства, потому что такие публикации и сюжеты не готовятся с помощью брифингов или пресс-туров. Чтобы качественно подготовить и грамотно раскрыть тему о разрушающемся историко-культурном памятнике или незаслуженно забытом человеке, нужно затратить немало сил. Авторы таких публикаций, как правило, на некоторое время выпадают из обычного, конвейерного графика работы редакций. А вот дохода от таких усилий — чуть, то есть вообще никаких, кроме морального удовлетворения заинтересованным вниманием аудитории. Спросите издателей: много они зарабатывают на результатах краеведческих, историко-культурных или патриотических изысканий, на рассказах о «героях нашего времени»? Между тем, именно такая журналистская продукция гораздо эффективнее интервью с министрами улучшает имидж региона. Попросту говоря, создает ему репутацию. Стоит, наверное, оговориться, что против интервью в кабинетах мы тоже ничего не имеем...

И тут действительно нужна программная деятельность, возможно даже сопрягаемая с усилиями других ведомств (например, министерств культуры или образования), чтобы сказанное не пропало втуне и дошло-таки до адресата — хотя бы до тех же школьников или студентов.

А что касается стабилизаций с инновациями, то и это от нас никуда не денется. Опыт показывает, что когда в области действительно что-то модернизируется, журналисты об этом и так охотно снимают-пишут. Причем совершенно бесплатно.

Источник: информационное агентство «Взгляд-инфо».